Отказ Трампа и китайский поток. Почему денежный вопрос становится главной военной проблемой Украины
Премьер-министр Дании Метте Фредериксен заявила, что помимо использования замороженных российских активов нет других способов профинансировать Украину в условиях продолжения войны. Эти слова высветили одну из важнейших проблем Киева – нехватку денег.
Об этой проблеме говорят не так громко, как о других вроде нехватки личного состава ВСУ или проблем с ПВО и защитой объектов энергетики, однако она нарастает и в перспективе может оказаться опаснее всех остальных. Потому что решение других проблем в значительной мере упирается в финансовый вопрос: например, где взять деньги для выплаты зарплат, если речь идет об увеличении численности армии, либо для закупки ракет ПВО.
Проблемные вопросы с финансированием возникали за последние три года не раз - скажем, во время торможения помощи конгрессом США в начале 2024 года. Однако в целом до недавнего времени их удавалось решить. Но в этом году ситуация значительно ухудшилась.
Финансовая формула войны для Украины состоит из трех переменных.
Первая – это собственные доходы бюджета. Они практически в полном объеме идут на финансирование войны и составляют около половины всей расходной части бюджета (в бюджете текущего года и следующего это будет примерно 60 млрд долларов).
Вторая – это оружие и прочая военная поддержка, которую безвозмездно предоставляют страны-партнеры. В 2025 году она составила примерно 50 млрд долларов. На следующий год Киев оценивает потребности в вооружениях в 60 млрд.
Третья – это финансирование странами-партнерами дефицита бюджета Украины, которое направляется на покрытие невоенных расходов. Его размер тоже составляет примерно 60 млрд.
Положение по всем трем пунктам сильно ухудшилось, во-первых, потому что президент США Дональд Трамп фактически отказался от продолжения помощи Украине, заявив, что теперь будет продавать оружие только за деньги, а просто о финансировании покрытия дефицита украинского бюджета речи вовсе не идет. Исключение составляет передача разведданных, за которые Вашингтон пока не выставляет Украине счет.
Во-вторых, Евросоюз, на который теперь легла вся тяжесть финансирования Украины (на следующий год от Брюсселя потребуется ни много ни мало 120 млрд долларов), сам испытывает возрастающие экономические трудности, на что накладывается усиление политической турбулентности. Поэтому деньги ему находить все труднее. Показательный пример – фонд, который создается для финансирования закупок вооружений в США для нужд Украины. С августа его сумма остается неизменной – всего лишь 2 миллиарда долларов, что уже вызвало критику Владимира Зеленского.
В-третьих, радикально изменилась сама структура военных расходов. Все больше денег требуется на беспилотники – основное оружие нынешнего этапа войны. А львиную долю дронов собирают из китайских комплектующих, которые, понятное дело, КНР бесплатно предоставлять не будет. Поэтому чем больше производят беспилотников, тем больше денег требуется, чтобы заплатить китайцам. И это огромные дополнительные (и все возрастающие) расходы. Европа с США помочь с бесплатными поставками никак не могут, даже если захотят: комплектующие для беспилотников в необходимом объеме они не производят и тоже зависят от Китая. Поэтому для поддержания хотя бы паритета с россиянами по дронам Украина должна тратить все больше денег.
В-четвертых, экономические проблемы на фоне затянувшейся войны, постепенного расширения зоны боевых действий и постоянных ударов по инфраструктуре и объектам промышленности испытывает и Украина. По данным Госстата, рост ВВП в первом полугодии упал до уровня ниже 1%. На следующий год в проекте бюджета предусмотрен рост доходов почти на 20% (повторимся, деньги планируют пустить на оборону). Но оправдается ли такой прогноз, если война продолжится и фронт будет пусть медленно, но откатываться в глубь станы, а радиус и интенсивность ударов беспилотников будет увеличиваться? Это вопрос открытый.
Предвестником грядущих проблем является ситуация с бюджетом на этот год. Его хотят уже в ближайшие недели увеличить более чем на 300 млрд гривен для финансирования военных расходов. Иначе, как заявляют в Верховной Раде, нечем будет платить зарплаты военным.
Причем в качестве основного источника нового увеличения правительство рассматривает доходы от замороженных российских активов. Однако ЕС еще должен позволить их тратить на военные цели. То есть фактически этих денег еще нет.
Правда, в Кабмине уверены, что такое решение будет принято. И если это действительно произойдет, то дыру закроют. Если же нет – придется проводить эмиссию через выпуск облигаций госзайма, что приведет к ускорению инфляции и угрозе девальвации гривны.
Так или иначе, но даже бюджет текущего года, как видим, выполняется с большим напряжением. А насчет следующего года прогнозы вообще очень туманные.
Решить проблему сейчас пытаются двумя способами.
Первый: убедить Трампа давать оружие в счет взноса в фонд, созданный в рамках ресурсной сделки. То есть фактически бесплатно, так как неизвестно, когда эта сделка вообще заработает. Второй вариант - попытаться обменять на американское оружие передовые беспилотные технологии Украины. Киев пытается инициировать переговоры с Вашингтоном об обоих вариантах, но об их успехах пока ничего не известно.
Второй и главный путь решения финансовой проблемы, который видят украинские власти и часть их европейских партнеров, – выдать под залог замороженных российских активов так называемый репарационный кредит в размере 140 млрд евро. Однако против этого выступает часть стран ЕС, так как подобная схема, по их оценке, по сути является конфискацией российских активов, что подорвет доверие мировых инвесторов к зоне евро. Споры по этому вопросу все еще продолжаются. Но, как заявила премьер Дании, других идей, где найти деньги на финансирование Украины, у европейцев нет.
Но даже если этот кредит и будет выделен, то он покроет потребности Украины лишь на год с небольшим. А если европейцы конфискуют все замороженные российские активы на сумму более 200 млрд евро, это едва покроет двухгодичные потребности Украины в финансировании. Не говоря уже о возможных негативных последствиях для европейского финансового рынка.
Другими словами, уже в следующем году, если стороны не договорятся о репарационном кредите, либо в перспективе 2-3 лет, если договорятся, Украина столкнется со стратегической проблемой дальнейшего финансирования войны.
Понятно, что украинские власти могут рассчитывать на обрушение России в течение 2-3 лет под грузом своих проблем, но если этого не произойдет, то проблема с финансированием встанет крайне остро.
Само по себе это ещё не будет означать, что Киев может полностью потерять возможность продолжать сопротивление.
В конце концов, есть еще такой инструмент как девальвация гривны - чтобы от меньших объемов внешней помощи получать больше гривны. Однако он сработает только если речь пойдет о незначительном дефиците финансирования. Если же он будет таковым, что гривню придется опускать до 100 за доллар, то это может означать коллапс критически зависимой от импорта украинской экономики да и создаст огромные проблемы с покупкой на мировом рынке вооружений (тех же беспилотников).
Поэтому от того, как решится (или не решится) финансовый вопрос, в огромной степени зависят и перспективы самой войны, и переговорные позиции Киева.
