Вручение Нобелевской премии мира венесуэльской оппозиционерке Марии Корине Мачадо было встречено с восторгом венесуэльской оппозицией по всему миру и с тревогой в коридорах власти самой Венесуэлы.
Президент страны Николас Мадуро назвал Мачадо "демонической ведьмой", а само присуждение премии мира ей "аморальным", так как оно "поощряет насилие и войны вместо мира". Мадуро заявил, что в своё время Мачадо призывала США к вторжению в Венесуэлу с целью свержения власти.
Тут стоит отметить, что с конца августа у берегов Венесуэлы барражирует американский флот. Формально его отправили к берегам одной из наиболее антиамерикански настроенных стран обеих Америк для борьбы с контрабандой наркотиков. Однако состав флота (по крайней мере, семь боевых кораблей, подлодка, а также десантная группа "Иводжима" в составе двух с половиной тысяч морпехов) делает его больше похожим на флот вторжения, чем на группировку для полицейских операций против контрабандистов. Так что опасения относительно того, что вручение Мачадо Нобелевской премии мира станет прологом к американскому вторжению в Венесуэлу, выглядят не лишёнными оснований.
Мария Корина Мачадо – классическая представительница того социального слоя, который в Венесуэле принято называть олигархией Восточного Каракаса - по названию района венесуэльской столицы, где исторически селились богатейшие люди. Её отец, Энрике Мачадо Сулоага, был совладельцем крупной металлургической компании Sivensa, также владел активами в сфере производства стройматериалов и в банковском секторе – то есть был представителем той самой традиционной белой католической элиты, которая, по сути, контролировала все богатства и удерживала политическую власть в Венесуэле всю вторую половину ХХ века. Причём удерживала весьма жёстко, не гнушаясь ни политическими арестами и депортацией оппонентов, ни даже их убийствами, ни использованием армии для подавления протестов: например, в ходе подавления беспорядков в 1989 году от рук военных погибли до 3000 жителей страны.
Венесуэльская олигархия традиционно пользовалась активной поддержкой со стороны США, которые не только рассматривали Венесуэлу как один из антикоммунистических бастионов в Южной Америке, но и как нефтяной придаток собственной экономики. С самого открытия нефтяных месторождений их добычей занимались именно американские компании, и почти вся венесуэльская нефть попадала именно на американский рынок. И пока элиты жили в роскоши, а Каракас в западных СМИ называли южноамериканским Майами, большая часть страны и её населения прозябали в бедности: по состоянию на 1989 год до 20 % жителей Венесуэлы, например, не умели читать и писать.
Обвал цен на нефть в конце 1980-х годов породил чудовищный экономический кризис, который привёл к нарастанию противоречий между богатыми и бедными в венесуэльском обществе.
Именно на волне общественного недовольства, которую уже не удавалось сдерживать никакими репрессиями, пришёл к власти бывший армейский офицер Уго Чавес, чья идея "боливарианской революции" быстро завоевала массу сторонников среди крестьянской и городской бедноты, а также чернокожих, индейцев и метисов, которых богатое белое католическое меньшинство, по сути, лишило какого-либо доступа к власти.
После победы на президентских выборах 1998 года Чавес затеял массовые реформы, направленные на улучшение положения беднейших слоёв общества. В частности, он выгнал из Венесуэлы большинство американских нефтедобывающих компаний и сосредоточил нефтедобычу в руках государственной компании PDVSA, большую часть доходов которой направил на различные социальные проекты, а добытую нефть начал активно продавать не в США, а в Китай. Чавес также национализировал электроэнергетику, металлургию и агропромышленный комплекс, тем самым всерьёз подорвав позиции той самой олигархии Восточного Каракаса, включая и семью будущей оппозиционерки Марии Мачадо.
Реформы Чавеса имели двойственный результат: с одной стороны, ему действительно удалось быстро и резко повысить уровень жизни в стране. С другой - заложили в экономику множество системных проблем: например, вливание больших денег в социальную сферу без развития производительных сил способствовало инфляции, национализация ключевых сфер экономики породила их забюрократизированность, а та привела к росту коррупции. В результате снижалась эффективность системы госуправления, а вместе с ней и эффективность национализированной экономики, в том числе ключевой для Венесуэлы сферы нефтедобычи.
Тем не менее порождённые "боливарианскими реформами" проблемы дали знать о себе не сразу, и до конца своих дней Чавес был крайне популярен в Венесуэле, хотя и испытывал сильнейшее противодействие со стороны старых элит и стоящих за их спиной США. В 2002 году в Венесуэле произошла попытка государственного переворота, в ходе которой Чавеса изолировали на острове Орчила, стране и мировому сообществу объявили, что он добровольно ушёл в отставку, а новым президентом страны был объявлен бизнесмен Педро Кармоне. США поспешили приветствовать "отставку Чавеса" и пожелали новым властям поскорее провести демократические выборы, однако с этими заявлениями в Вашингтоне несколько поторопились: массовые митинги сторонников Чавеса привели к тому, что путчисты вынуждены были вернуть тому власть в стране.
Столкнувшись с невозможностью свергнуть Чавеса силой, США и поддерживающие их старые элиты начали долгую игру, и молодой наследнице семьи Мачадо Марии в этой игре была отведена важная роль.
Практически сразу после окончания Католического университета Андреса Бельо в 1989 году, то есть в возрасте 22 лет, она начинает заниматься общественной деятельностью, в первую очередь благотворительностью – сначала через семейный фонд Fundación Atenea и Dividendo Voluntario parala Comunidad, а затем через Dividendo Voluntariopara la Comunidad – деловую ассоциацию промышленников-благотворителей. Здесь её способности заметили "старшие товарищи" из США: в 2000 году она отправляется в Америку, где проходит курс обучения лидерству в школе Кеннеди в Гарварде, а затем проходит отбор в престижную Мировую программу лидеров Йельского университета. Оба эти курса считаются программами по подготовке правительством США потенциально лояльных лидеров для стран третьего мира.
В Венесуэлу Мария Мачадо возвращается уже после прихода к власти Чавеса и сразу же начинает заниматься оппозиционной политической деятельностью: она становится учредителем неправительственной организации Súmate ("Поддержи"), ставящей перед собой цель независимого контроля над проведением выборов. Súmate официально финансировалась за счёт пожертвований граждан, однако получала крупные гранты из американского "Национального фонда в поддержку демократии" (NED), финансируемого конгрессом США.
В 2004 году Мачадо в качестве руководителя Súmate организует референдум об отставке Чавеса. Он заканчивается победой Чавеса, против отставки которого высказались 60% избирателей. Мария Мачадо и Súmate заявили о фальсификации результатов волеизъявления. Вскоре Мачадо официально становится одним из главных борцов с "чавизмом" в Венесуэле. В 2010 году она проходит в парламент от оппозиционной "Платформы демократического единства", использует парламентскую трибуну для активной критики политики властей и лично Чавеса, которого называет "источником разделения, ненависти и разрушения в этой стране". Тем не менее Чавес выиграл выборы и в 2012 году, получив поддержку 55% избирателей.
В выборах Чавес участвует уже тяжело больным: ещё в 2011 году у него диагностировали рак, и после нескольких операций и курсов химио- и радиотерапии он скончался 5 марта 2013 года. Незадолго до этого, в декабре 2012 года, он объявил своим преемником Николаса Мадуро.
Но Мадуро не обладал и тенью харизмы Чавеса и в самом начале карьеры едва не проиграл выборы кандидату от оппозиции Энрике Каприлесу от "Платформы демократического единства", в которой состояла Мария Мачадо. На досрочных выборах Мадуро набрал лишь 50,61 % голосов против 49,12 % у Каприлеса.
Дальше – хуже. Обвал цен на нефть в 2014-2015 годах окончательно подкосил венесуэльскую экономику. Чтобы удержать ситуацию, Мадуро на всю мощь запустил печатный станок, породив гиперинфляцию, которая достигла 180% годовых в 2015 году и 250% – в 2016-м. В ответ власти ввели фиксированный курс национальной валюты и госрегулирование цен, однако результатом этого стали лишь исчезновение товаров с полок магазинов и расцвет чёрного рынка. Для борьбы с дефицитом была введена карточная система CLAP, но её эффективность оказалась низкой из-за коррупции исполнителей. Кроме того, власти использовали программу в политических целях, в первую очередь выдавая продуктовые наборы своим сторонникам. Стремительно ухудшилась криминогенная ситуация, расцвела уличная преступность, из страны начался массовый отток населения.
Оппозиция на этом фоне развила бурную деятельность: в стране то и дело вспыхивали протесты, перераставшие в массовые беспорядки. Власть отвечала на них широким применением силы. В 2015 году оппозиция победила на выборах в парламент. Длительное противостояние его с Мадуро привело к тому, что в 2017 году он объявил выборы в новый орган - Конституционную ассамблею, которая фактически взяла на себя законодательные функции, лишив их депутатов парламента.
Парламент этого не признал. Как и не признал итогов прошедших в 2018 году президентских выборов, на которых снова победил Мадуро.
Спикер парламента Хуан Гуайдо заявил о потере легитимности Мадуро и объявил себя и.о. президента. О его признании главой Венесуэлы немедленно заявили США, а затем и Европа.
В стране возникли двоевластие и острейший политический кризис, который наложился на кризис экономический и привел к массовым беспорядкам и кровавым столкновениям. И даже к новой попытке военного переворота. Но Мадуро снова удалось удержать власть. Ключевую роль сыграло то, что его поддержала армия, большинство офицеров которой к тому моменту уже были ярыми "боливарианцами" (потенциально нелояльных из армии вычистил ещё Чавес после попытки переворота 2002 года).
Итак, в настоящее время расстановка сил в Венесуэле выглядит следующим образом.
Страна продолжает находиться в экономическом и политическом кризисе, страдает от разгула преступности. С другой стороны, в качестве альтернативы венесуэльцам предлагают выходцев из "старых элит". К тому же за плечами оппозиции стоят США, которых власти Венесуэлы обвиняют в стремлении снова превратить страну в свой сырьевой придаток. Недовольство режимом Мадуро действительно очень сильно, но и реставрация прежних порядков не вызывает энтузиазма у значительной части населения.
К тому же значительная часть противников режима Мадуро уже покинула Венесуэлу, а среди оставшихся в стране довольно сильна вера в "боливарианские идеалы" эпохи Чавеса. А военные демонстрации американского флота у венесуэльских берегов как бы подтверждают правоту "боливарианцев" с их стремлением объяснить все беды Венесуэлы кознями США.
Предсказать, как именно будет развиваться ситуация, в этих условиях практически невозможно. С одной стороны, американское вторжение в теории действительно может быть поддержано противниками режима Мадуро и привести к его свержению. С другой - оно, напротив, может консолидировать венесуэльское общество и укрепить власть Мадуро. Кроме того, следует учитывать, что в борьбе с американским вторжением власти Венесуэлы вполне могут рассчитывать на поддержку как минимум России и Китая – и кто знает, как далеко эта поддержка может зайти и не получат ли США в Венесуэле ситуацию, подобную той, с которой столкнулась сама РФ в Украине.
